Культурное самосознание европейской семьи народов нашло отражение во впервые включенном в воспитательную программу военной школы «эстетическом воспитании». Включение в военную образовательную программу для офицеров часов духовного воспитания и введения в мир европейского искусства, «эстетических часов», было давно взлелеянным желанием одного из последних командиров юнкерского училища СС в Бад-Тёльце, уже названного выше штандартенфюрера СС Клингенберга. Сам Клингенберг показал себя не только образцовым солдатом в своей дерзкой атаке на Белград и, позже, в своих боях в России, но был при этом эстетически очень развитым человеком. Когда он требовал «воспитания эстетики во всем», то не только из соображений образования, но и в качестве значительного средства формирования зрелой личности будущих офицеров. Для него было очевидно, что самый верный и глубокий способ сплочения европейских добровольцев, наряду с солдатской жертвенностью и товариществом, — это создание культурной общности. Никакая «логика» и никакая политическая необходимость не мотивировала так сильно, как глубокое переживание европейской культуры и тех вкладов, которые внесли в нее отдельные нации.

Таким образом, в Бад-Тёльце, по мере того как постепенно формировалась эта программа, начались, сначала проводимые время от времени, потом и постоянно, мероприятия, на которых оркестры, музыканты, певцы, инструментальные солисты, актеры и поэты представляли шедевры европейской музыки и литературы. Баварский государственный оркестр, камерные певцы Мюнхенской государственной оперы, Мюнхенский государственный театр и многие другие часто были гостями в Бад-Тёльце. Все программы перед концертами тщательно прорабатывались со слушателями на уроках как теоретически, так и практически (на инструментах).

«Эстетическое воспитание» постепенно превратилось в значительный фактор идеологической подготовки, который впервые таким образом был применен в военной школе. Этот «новый дух», который вошел в офицерское обучение, вызывал удивление и признание командиров военных школ армии и флота, которые часто приезжали сюда, тем более что это стремление не носило случайный назидательный характер, а было важной частью воспитательной и образовательной работы.

Насколько сильно это нововведение было воспринято вокруг, свидетельствует тот факт, что между Бад-Тёльцем и другими военными училищами, даже Военной академией, существовала постоянная связь, и «ответственные за эстетическое воспитание» этой юнкерской школы регулярно приезжали туда читать свои доклады.

Наряду с обязательными занятиями у юнкеров была возможность заниматься в хоре или игрой на инструментах. В их распоряжении находилась обширная музыкальная библиотека с творениями всех европейских мастеров, нотами, а также книгами и богатой коллекцией музыкальных инструментов — скрипок, альтов, виолончелей, духовых инструментов, пианино. Большой актовый зал в Бад-Тёльце был снабжен великолепным органом. Камерная музыка была неотъемлемой частью школы.

В особенном свете предстает эта работа, если вспомнить, что развитие этого направления началось в конце 1943 года и достигло кульминации примерно к концу 1944-го.

Наличие такого количества независимых личностей обусловило то, что сам собой сформировался абсолютно недогматический подход, ведь нужно же было выработать основы и предпосылки для совместной жизни народов. При этом на занятиях критически обсуждалась партийная программа НСДАП, которая к тому времени все еще определяла политическую линию внутри рейха. Особенно обращали внимание на высказывание Гиммлера, что, по его мнению, следующим рейхсфюрером СС, то есть его преемником, будет, возможно, не немец, а представитель какой-либо другой европейской нации, поскольку именно в рядах этих бойцов рождались самые сильные импульсы для общей Европы. То, что подобные мысли не разделялись всеми, не вызывало удивления.