Более того, если ОВД как военная организация перестала существовать, а Россия встала на путь сотрудничества с НАТО в вопросах безопасности, то вся проблема с тактическим ядерным оружием, прежде всего американским, в Западной Европе значительно усложняется. Во всяком случае, в атлантических кругах нет ясной концепции на этот счет, фактически доктрина "гибкого реагирования" себя практически исчерпала, хотя высшие натовские штабы и пытаются каким-то образом ее преобразовать.

Понимание этой новой ситуации вело к тому, что американская администрация в конечном счете решила снять долго дебатируемый вопрос о модернизации тактических ядерных ракет "Лэнс". Было принято решение о выводе из Европы американских артиллерийских ядерных снарядов.

Вопрос о разоружении в рамках НАТО – ЕС необходимо рассматривать с более раннего периода: в начале 1990-х годов существовала идея оставить на переходный период какой-то минимум тактического ядерного оружия в Европе (возможно 900-1000 единиц для каждой стороны) и пользовалась поддержкой значительного числа сторонников среди ядерных экспертов как на Западе, так и на Востоке. Реализация данного предложения привела бы к четырехкратному сокращению количества тактического ядерного оружия у обеих сторон, в то же время удовлетворив тех, кто обеспокоен неопределенностями будущего. Лондонская сессия Совета НАТО на уровне глав государств и правительств в июле 1990 г. сделала первый шаг к пересмотру своей официальной стратегии "гибкого реагирования". В тексте лондонского коммюнике атлантические союзники, приняли формулу американского президента Дж.Буша, что ядерное оружие в Европе существует для "предупреждения ядерной войны", что оно может быть использовано лишь как "крайнее средство".17

Подобная переоценка еще не означала полного и официального отказа от натовской концепции возможности применения ядерного оружия первыми, но это был уже первый шаг к отходу от прежних доктрин. По словам директора лондонского Международного института стратегических исследований Ф.Дуйсбурга, атлантические союзники «избегают говорить о ядерном оружии в плане его применения».18

Вместе с тем в лондонском коммюнике НАТО пошло на встречу президенту Ф.Миттерану и бывшему премьер-министру М.Тэтчер, включив новые формулировки в старый контекст: статья 18 коммюнике гласит:

"Нет никаких обстоятельств, при которых возможность нанесения ядерного удара в ответ на военную акцию может быть сброшена со счетов".19Вполне понятно почему это было сделано: обе страны продолжали развивать и совершенствовать свой ядерный потенциал, между тем как логика событий в Европе все более выявляла сомнительность подобного предприятия.

Поскольку старые структуры и концепции европейской безопасности рушатся или подвергаются сомнению, на Западе идут оживленные дискуссии о новых ее ориентирах. Если говорить об американских и западноевропейских ориентирах, то их по крайней мере три, в той или иной степени связанных с существованием НАТО, ЕС и ОБСЕ.

Первый исходит из того, что основой западной безопасности по-прежнему может быть только НАТО. На нынешнем этапе это единственно реальная организация, обладающая войсками, управлением, планированием, инфраструктурой, которая в чрезвычайных обстоятельствах может что-то противопоставить возникшей угрозе. Союз опирается на демократические государства и прежде всего на Соединенные Штаты с их мощным ядерным потенциалом. Самое опрометчивое - отказываться от того, что работает, в пользу каких-то надуманных схем, не проверенных практикой. Надежность НАТО как инструмента безопасности проявляется в стремлении некоторых восточноевропейских стран присоединиться к союзу или установить с ним какие-то ассоциативные организационные связи. По мнению западных экспертов, жизнеспособность НАТО и в новых условиях определяется следующим:20