В политической сфере Австрия могла гордиться почти полным успехом до тех пор, пока царствовал в Пруссии Фридрих-Вильгельм IV. Гессенский и шлезвиг-голштинский вопросы были разрешены в смысле, желательном для Австрии, по крайней мере, на известное время; во всех немецких государствах замечалось обратное движение — контрреволюция, которая проявлялась где с большей, где с меньшей силой или жестокостью. В Саксонии, Вюртемберге, Люксембурге, Мекленбург-Шверине были восстановлены старые конституции и бывшие выборные порядки. В Ганновере юнкерство отвергало конституцию 1848 года, и после многих перипетий король Георг V, наследовавший престол с 1851 года, после Эрнста Августа, отменил эту конституцию (август 1855 г.), в соблюдении которой поклялся своим королевским словом, вступая в управление страной.

Однако поразительнее всего была контрреволюция в Гессене, где курфюрст и его министр Гассенпфлуг не могли набрать такого сословного представительства, которое согласилось бы угождать им, и потому управляли страной по своему личному усмотрению. Бессовестный министр, попиравший права своих сограждан, был наказан публичным оскорблением, нанесенным ему одним из зятьев короля, по поводу, не имевшему отношения к общественным делам. Здесь, как и везде, церковная реакция шла бок о бок с политической. Римско-католическая Церковь извлекла свою пользу из великого кризиса 1848 года. Епископы Верхне-Рейнского церковного округа представили весьма пространные требования; так, они просили отмены утверждения светской властью выдаваемых папой дозволений, отмены государственного экзамена для духовных лиц, отмены права апелляции к гражданскому суду в случае наложения наказания духовными властями, а также предоставления епископам права утверждать преподавателей католической религии в школах и т. д. При этом они объявляли, что ввиду услуг, которые они могут оказывать правительствам в консервативном смысле, они будут уже действовать, в каждом отдельном случае, как бы получив согласие на все изложенные выше требования.

В великом герцогстве Гессенском министр Дальвик заключил тайный уговор с епископом; в Вюртемберге шла речь о конкордате, что принесло свою пользу, пробудив снова общественное мнение, оробелое и не осмелившееся выражать никакого протеста. Подобная церковная борьба особенно обострилась в Бадене, полностью подтверждая то, что как вера, так и суеверие, не отжили еще своего времени. Ортодоксальность громко заявляла свои права и на протестантской почве. В курфюршестве Гессенском жизнь была как бы снова отнесена на середину XVII столетия; член консистории Вильмар действовал здесь на основании правила cujus regio ejus religio, и в самой Пруссии, как мы увидим ниже, грубо проявлялся тот иерархический дух, которому католические духовные сановники, лучше приспособлявшиеся к характеру времени, умели придавать более мягкие формы и утонченный расчет.

Впрочем, в протестантских землях церковное влияние было все же не так ощутимо: подобно тому, как и в XVII веке, оно ослаблялось именно многочисленностью владений. Что было дозволено в одном из них, возбранялось в другом; это благоприятствовало развитию мелкой прессы. В Баварии не было сильной реакции и нарушений правовых порядков, и там, где даже такой, не особенно могущественный, владетель, как герцог Эрнст Кобургский, имел смелость оспаривать право Союза вмешиваться во внутренние дела его страны и стеснять в ней свободу мысли и слова, несостоятельность этого Союза обнаруживалась полностью: ему недоставало той силы и твердости, которые сообщаются учреждению единственно сознанием своей правоты в деле.

Австрия утратила часть своего безусловного влияния со времен восточной войны. Саксонский и баварский министры, фон Бейст и фон дер Пфортен старались внушить Союзу, как могущественному учреждению, проведение самостоятельной руссофильской политики, а признавали его могущественным уже в силу только того, что у них были два таких именитых государственных деятеля, как они сами; но их совещания в Бамберге не привели ни к какому результату, так как были и начаты совершенно неосновательно. Иностранная политика Германии направлялась только двумя великими державами.