Военные силы союзников возрастали, хотя и постепенно, однако, до значительных размеров: 270 000 пруссаков, 260 000 австрийцев, 250 000 русских и 20 000 шведов. Будущий план войны уже с начала перемирия был предметом общих обсуждений, в которых заочно своими советами принимал участие и Герхард Иоганн Шарнхорст, раненый при Бауцене и потому еще прикованный к постели в Праге. К сожалению, этот полезный деятель не мог долее нести службу на благо общему делу: он скончался в Праге 28 июня — в тот самый день, когда Меттерних из продолжительной беседы с Наполеоном вынес убеждение, что следует перейти на сторону союзников. На съезде в Трахенберге, в Силезии, на котором присутствовал и шведский кронпринц, план военных действий был окончательно утвержден. Он был хоть и не очень смелым, однако разумным, и как нельзя лучше соответствовал условиям общего положения и возможностям коалиционного ведения войны.

Герхард Иоганн Шарнхорст. Гравюра с портрета кисти Бури

Силы союзников были разделены на три армии, в состав которых преднамеренно были введены контингенты различных национальностей: 1) Богемскую армию, или главную, под главным командованием австрийского фельдмаршала князя Шварценберга (287 000 русских, пруссаков и австрийцев при 700 орудиях); 2) Силезскую (95 000 человек при 356 орудиях), состоящую из русских и пруссаков, под командованием прусского генерала Блюхера; 3) Северную (154 000 пруссаков, русских, шведов и других при 387 орудиях), которой, отчасти по настоянию России, предводительствовал шведский кронпринц, впоследствии немало навредивший общему делу союзников.

Все эти три армии должны были действовать наступательно, но так как Наполеон со своей 400-тысячной армией господствовал над всем течением Эльбы, от истока до устья, занимая центр круга, и таким образом имел на своей стороне «преимущества внутренних линий», — как говорят военные специалисты, — то союзникам так и должно было действовать, чтобы та армия, против которой бы Наполеон обратился со своими главными силами, отступила перед ним и тем самым дала возможность двум другим продвинуться вперед; летучим же отрядам, которых у них было немало, выпадала на долю такая задача: постоянно угрожать связи между отдельными частями неприятельской армии, действовать в ее тылу, и тем самым еще более усиливать то чувство опасности, которое, несомненно, и без того уже существовало в рядах французов, так как они, по большей части, были физически слабее войск союзников, а войска Рейнского союза назвать надежными было бы слишком опрометчиво.