Окончательного решения надо было ожидать не здесь, а на немецком театре войны, и Фридрих, обладая тем мужеством, которое позволяет не обманывать себя насчет возможности всего худшего, ясно видел, что предстоит ему в случае победы австрийцев и французов. В конце мая 7000 австрийцев под командованием принца Лотарингского вступили в Силезию, где к ним примкнул герцог Вейсенфельский с 20 000 саксонцев. При такой численности нельзя было сомневаться в победе и предполагалось, что прусский король уже отступает через Штригау, Бреславль и т. д. Между тем Фридрих был ближе, нежели они думали: он стоял, незамеченный ими, с 66 000 человек за высотами между Яверником и Штригау, при Гогенфридберге; саксонцы же к северо-западу оттуда, при Пильгримсгайне. Фридрих мог видеть, как их боевые колонны спускаются в равнину. В ночь на 4 июня прусские отряды поднялись без сигнала, без сторожевых огней; в 2 часа ночи были сделаны все частные распоряжения, а в 4 часа произошла атака, сначала на саксонцев, составлявших левое крыло неприятеля, причем была разбита сперва их кавалерия, а за ней, после отчаянного сопротивления, и пехота. Австрийцы не спешили на помощь своим союзникам; все уже было кончено к утру, между 6 и 7 часами, прежде нежели они появились. Второй бой против австрийского крыла был выигран пруссаками, благодаря блистательной атаке прусской кавалерии, доказавшей в этот день столь быстро приобретенное ею превосходство: решительный удар неприятелю был нанесен именно байрейтским драгунским полком, который взял у австрийской пехоты не мене 66 знамен и несколько тысяч пленных. Общая убыль австрийско-саксонской армии в этой битве при Гогенфридберге равнялась 9000 убитых и раненых, 7000 пленных; сверх того, неприятелю достались 73 знамени и штандарта и 66 орудий.