Повсюду и на всем отражается влияние более свободной мысли, более снисходительных, гуманных воззрений. Понятно, что изящные искусства и литература не изъяты из общего числа преуспевающих наук. Живопись особенно процветала в Нидерландах во времена Рубенса (1577– 1640 гг.), Антона ван Дика (1599-1641 гг.), Теньера, Рембрандта, Рюисделя и др.

Поэзия сделала сравнительно мало крупных успехов за это время, за исключением величайшего из драматургов – Шекспира и мистически настроенного, изящного творчества поэта Мильтона, оставившего своему народу такой несокрушимый перл, как его «Потерянный и возвращенный рай» (1667 г.), поэма, навеянная на него эпическими произведениями классической поэзии. Уже слепой, удрученный годами, создавал он свою поэму, которой по справедливости северные европейцы могут гордиться в такой же мере, как итальянцы «Божественной комедией» Данте Аллигьери.

Французская литература, особенно по своей внешней форме, далеко превзошла в своем развитии все остальные. Главное внимание в эпоху Людовика XIV было обращено на изящество и правильность французской литературной речи, поэтому понятно, что ею щеголяли и в ней соперничали не только придворные, но и писатели. Остроумие, или, собственно говоря то, что у французов носит название «esprit», также дошло тогда до высшей степени развития. В Англии этому способствовали речи и диспуты в парламенте. В Германии же не было ни того, ни другого.

Дух Лютера еще отозвался на сборниках песнопений, которые издал впервые его последователь Павел Герхардт в 1667 году. С ним в этом отношении могли соперничать Фридрих Шпее (1635 г.), сочинения которого были напечатаны лишь после его смерти, и Иоганн Шеффлер из Бреславля, заслуживший прозвище «Силезского ангела» («Angelus Silesius»), его главное произведение появилось в 1657 году. Оба были иезуиты, но первый из них прославился еще и тем, что горячо ратовал против безрассудных и жестоких судов над так называемыми колдунами и колдуньями. Впрочем, и в Германии есть за это время некоторые отрадные явления в литературе. К числу их следует отнести Павла Флемминга с его сборником «Poemata» (1646 г.), от которого веет неподдельным чувством и тонкой впечатлительностью, Фридриха фон Логау (1654 г.) и Христиана Верникеса (1696 г.) – очень остроумных и живых поэтов. Юмор, которого даже ужасы Тридцатилетней войны не в силах были подавить, так и блещет в романе «Simplicius Simplicissimus» (1668 г.), ряд великолепных картин из жизни во время губительной войны. Автор этого замечательного произведения Ганс Яков Кристофель фон Гриммельсхаузен умер в 1676 году. Дальше этого не пошло литературное развитие немецкого народа. Его драматическая поэзия за этот период не только не блестяща, но даже заурядна, тяжеловесна. Предствители ее Андрей Гриффиус (1616-1664 гг.), Христиан Вейзе (1642-1708 гг.), Даниил Гаспар фон Лоэншптейн (1635-1683 гг.), Христиан Гофманн фон Гофманнсвальдау (1618-1679 гг.) не представляют ничего особенно выдающегося. Такой же манерностью отличаются и стихотворения двух поэтов нюренбергцев – Клайя и Харсдёрфера (1644 г.) «Пегницкий пастух». Но были и такие, которые стремились выйти из этой заурядной колеи, и даже старались облегчить другим путь к чистому искусству, к неходульной, действительно художественной лирике. Таковы, например, Мартин Опиц из Боберфельда, составивший книгу о стихосложении (1624 г.), в которой он приступает к полному преобразованию немецкого стихосложения и главным образом устанавливает правила об ударениях (метрах), и несколько литературных обществ, основанных в Веймаре в 1617 году, так называемое «Tannengesellchaft» 1633 года, немецкое товарищество 1643 года, венценосный «Пастушеский цветочный орден» – 1644 год. В них усердно производилась работа на пользу родной речи, деятельно прилагались самые похвальные усилия очистить и облагородить немецкий язык, но сначала без видимого успеха. Особенно хромала судебная или политическая диалектика, как устная, так и письменная, в тех случаях, когда вместо прежнего латинского изложения употреблялось немецкое, зачастую перемешанное с французскими и латинскими словами. И много-много прошло еще времени, пока не восторжествовала над этой смесью чисто германская немецкая речь.