Однако внешние проблемы заслонялись внутренними неурядицами. В марте 1628 года был созван новый парламент. На этот раз обе стороны проявили сдержанность. Король дал необходимые обещания, парламент согласился на субсидии, но в то же время жаловался на произвол, с которым производились в последнее время аресты. Парламент настаивал на том, что король не наделен неограниченной властью и в то же время не покушался на остальные его права. После единогласного одобрения пяти субсидий, парламент представил королю свою петицию о правах, направленную преимущественно против введения не одобренных палатами налогов, или привлечения займов, а также против несправедливых арестов без судебного разбирательства. Король принял эти условия, и такой примирительный образ действий с обеих сторон произвел общее ликование: повсюду стоял звон колоколов и горели фейерверки.
Но разногласие было лишь прикрыто, а никак не устранено. Карл I придерживался мнения, что правительство не может обходиться в известных случаях без права лишать свободы тех или иных лиц. Он посоветовался с некоторыми высшими судебными чиновниками, и те нашли, что его согласие на петицию никак не связывало его в отношении прав, относящихся к прерогативе королевской власти. Лидеры Нижней палаты, заметив, что король соглашается на петицию лишь условно, составили обвинительный документ, «великое увещание» (Remonstration), ясно изложив в нем, что виновником всех зол является герцог Бекингем. Сессии парламента были отсрочены; герцог, возможно, для успокоения общественного мнения, занялся опять активной деятельностью, направленной против Испании, но в самом разгаре подготовки к военным действиям, предпринятых с целью реабилитироваться за поражение англичан при Ла-Рошели, он пал от ножа убийцы в Портсмуте (1628 г.).
Этот убийца, по имени Фельтон, был так потрясен словами «увещания» в котором Бекингем назывался врагом религии и государства, что думал совершает богоугодное дело. По его убеждению, все действия, направленные на пользу общества – допустимы и позволительны. Всякий добрый англичанин должен был разделять такое мнение, однако перед своей казнью он понял всю тяжесть своего преступления и невозможность оправдывать какими-либо соображениями об общей пользе то, что осуждалось божескими законами.
Между тем становилось ясно, что петиция, хотя и принявшая вид закона, не достигла своей цели. Король, возмущенный радостью страны при известии о кончине герцога, не узрел, что этот симптом является весьма серьезным предостережением и продолжал взимать свою пофунтовую и потонную пошлину. По-прежнему продолжались незаконные аресты без всякого разбирательства, по-прежнему будоражили умы проповеди в пользу такого абсолютизма, произвольная раздача должностей или повышения по службе. Общество возмущалось на возраставшее число папистов и на происки пробравшихся в Англию иезуитов.
Такое настроение царило в стране, когда вновь был созван парламент, в январе 1629 года. Король вновь требовал делегирования ему вышеназванных пошлинных доходов в течение всего периода его правления, как то велось со времен Эдуарда IV. Парламент, со своей стороны, твердо отстаивал свое право определять денежные затраты, и издал новое «увещание». Чтобы не допустить этого документа на обсуждение, король отсрочил заседания парламента, о чем спикер, Джон Финч, доложил собранию, после чего хотел удалиться, но некоторые депутаты удерживали его на месте силой до тех пор, пока «увещание» не было прочитано и одобрено большинством.
Другое по теме
Изобретение пороха
Достоверные данные о первоначальном месте и времени изготовления пороха отсутствуют. Наиболее вероятной является «индокитайская» версия происхождения пороха. Дело в том, что природные условия в этом регионе спо ...