В такое благоприятное время церковь укрепила свое могущество, и система, которая отмечена именем Григория VII, получила свое высшее развитие. Браки священников прекратились, хотя еще в 1229 г. встречаются женатые даже среди лиц высшего духовного звания. Создание сословия, совершенно отделенного таким образом от мирян, завершилось. Форма, установленная для исповеди, подчиняла их церковной дисциплине, перед церковью раскрывались все тайны. Отлучения и интердикты расцвели пышнее, чем когда-либо, и надзор над мирянами и даже над самим духовенством усилился благодаря учреждению инквизиции, при которой трудно было определить, где оканчивается шпионство и начинается судебное разбирательство. Уже само учреждение ее доказывало, что старая простодушная вера была поколеблена. Духовенство по-прежнему набирало членов из высших сословий, и эта связь аристократии с иерархией яснее всего проявилась в рыцарских орденах. Но папы весьма прозорливо сумели создать себе большую силу из демократических элементов, учредив нищенствующие ордена, сохранявшие простонародный характер. Эти ордена составляли известный противовес бенедиктинцам и другим орденам, устроенным по их образцу. Будучи народными по общему составу, но наделенные весьма обширными привилегиями от пап, они проникали всюду, часто и в университеты, причем соперничество, издавна существовавшее между белым и черным, светским и монашествующим духовенством, чрезвычайно обострилось и отчасти перешло в заклятую вражду.

Печать Парижского университета. Конец XIII в.

Вначале нищенствующие ордена подчинялись установленному церковному порядку, строго соблюдая повиновение. Как ни далеко заходили францисканцы в поклонении основателю своего ордена, приписывая ему всевозможные чудеса, все же они не собирались, как не собирался и сам святой Франциск, слишком упорно настаивать на противоречии, которое представляло господствовавшее направление папской политики, стремившейся к светской власти и светскому достоянию, по отношению к их чисто евангельской бедности.